Дело Третьякова было дело серьезное. Честолюбие его было высокого порядка. Он был собирателем того, что создалось нашим народом от ранних "изографов", от Симона Ушакова, до передвижников, до "Мира искусства".
Молчаливый, скромный, как бы одинокий, без какой-либо аффектации он делал свое дело: оно было потребностью его сердца, гражданского сознания, большой любви к искусству своей родины.
М. В. Нестеров
Комментариев нет:
Отправить комментарий