Толстой, Л. Н. \о нем\

...Толстой видит мир как человек, проникший за кулисы общественной и политической жизни, в то время, как большинство из нас подвержено всем иллюзиям зрителя, сидящего в партере. 

Бернард Шоу

Толстой, Л. Н. \о нем\

Мощь его повествовательного искусства ни с чем не сравнима; каждое соприкосновение с ним… вливает в талант, обладающий восприимчивостью, потоки силы, бодрости, первозданной свежести. Подобно тому, как он сам, Антей, при каждом прикосновении к матери-земле обретал в себе крепость изумительного художника, так и для нас его могуче-безыскусственное творчество — это сама земля, сама природа, появляющаяся в новом обличье; перечитывать его… значит спасаться от соблазнов манерности и болезненной игры, возвращаться к потокам естественности и здоровья, находить их в самом себе.

Томас Манн

Толстой, Л. Н. \о нем\

В нем, как я думаю, жило дерзкое и пытливое озорство Васьки Буслаева и часть упрямой души протопопа Аввакума, а где-то наверху или сбоку таился чаадаевский скептицизм. Проповедовало и терзало душу художника Аввакумово начало, низвергал Шекспира и Данте - озорник новгородский, а чаадаевское усмехалось над этими забавами души да - кстати - и над муками ее.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919 

Толстой, Л. Н. \о нем\

Надо было видеть, как он говорит, чтоб понять особенную, невыразимую красоту его речи, как будто неправильной, изобильной повторениями одних и тех же слов, насыщенной деревенской простотой. Сила слов его была не только в интонации, не в трепете лица, а в игре и блеске глаз, самых красноречивых, какие я видел когда-либо. У Л. Н. была тысяча глаз в одной паре.

М. Горький . Из очерка  «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Солгать пред ним невозможно было даже из жалости, он и опасно больной не возбуждал ее. Это пошлость - жалеть людей таких, как он. Их следует беречь, лелеять, а не осыпать словесной пылью каких-то затертых, бездушных слов.

М. Горький.  Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Я не знаю - любил ли его, да разве это важно - любовь к нему или ненависть? Он всегда возбуждал в душе моей ощущения и волнения огромные, фантастические; даже неприятное и враждебное, вызванное им, принимало формы, которые не подавляли, а, как бы взрывая душу, расширяли ее, делали более чуткой и емкой.

М. Горький.  Из очерка  «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Вспоминаю его острые глаза, - они видели всё насквозь, - и движения пальцев, всегда будто лепивших что-то из воздуха, его беседы, шутки, мужицкие любимые слова и какой-то неопределенный голос его. И вижу, как много жизни обнял этот человек, какой он, не по-человечьи, умный и - жуткий.

М. Горький.  Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

 ...Я не хочу видеть Толстого святым; да пребудет грешником, близким сердцу насквозь грешного мира, навсегда близким сердцу каждого из нас. Пушкин и он - нет ничего величественнее и дороже нам...

М. Горький.  Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Но – никогда ему не было хорошо, никогда и нигде, я уверен [... ] Он слишком рассудочен для этого и слишком знает жизнь, людей. Вот еще его слова: «Халиф Абдурахман имел в жизни четырнадцать счастливых дней, а я, наверное, не имел столько. И всё оттого, что никогда не жил – не умею жить – для себя, для души, а живу напоказ, для людей».

М. Горький.  Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Он часто казался мне человеком непоколебимо - в глубине души своей - равнодушным к людям, он есть настолько выше, мощнее их, что они все кажутся ему подобными мошкам, а суета их - смешной и жалкой. Он слишком далеко ушел от них в некую пустыню и там, с величайшим напряжением всех сил духа своего, одиноко всматривается в "самое главное" - в смерть.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Во Льве Николаевиче есть много такого, что порою вызывало у меня чувство, близкое ненависти к нему, и опрокидывалось на душу угнетающей тяжестью. Его непомерно разросшаяся личность - явление чудовищное, почти уродливое, есть в нем что-то от Святогора-богатыря, которого земля не держит. Да, он велик! Я глубоко уверен, что помимо всего, о чем он говорит, есть много такого, о чем он всегда молчит, - даже и в дневнике своем, - молчит и, вероятно, никогда никому не скажет...  

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Писатель национальный в самом истинном значении этого понятия, он воплотил в огромной душе своей все недостатки нации, все увечья, нанесенные нам пытками истории нашей...

М. Горький. Из очерка  «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

... Нет человека более достойного имени гения, более сложного, противоречивого и во всем прекрасного, да, да, во всем. Прекрасного в каком-то особом смысле, широком, неуловимом словами; в нем есть нечто, всегда возбуждавшее у меня желание кричать всем и каждому: смотрите, какой удивительный человек живет на земле! Ибо он, так сказать, всеобъемлюще и прежде всего человек, - человек человечества.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Удивляться ему - никогда не устаешь, но все-таки трудно видеть его часто, и я бы не мог жить с ним в одном доме, не говорю уже - в одной комнате. Это - как в пустыне, где всё сожжено солнцем, а само солнце тоже догорает, угрожая бесконечной темной ночью.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

 Несмотря на однообразие проповеди своей, - безгранично разнообразен этот сказочный человек.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Иногда кажется: он только что пришел откуда-то издалека, где люди иначе думают, чувствуют, иначе относятся друг к другу, даже - не так двигаются и другим языком говорят.

М. Горький. Из очерка  «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Он напоминает тех странников с палочками, которые всю жизнь меряют землю, проходя тысячи верст от монастыря к монастырю, от мощей к мощам, до ужаса бесприютные и чужие всем и всему. Мир - не для них, бог - тоже. Они молятся ему по привычке, а в тайне душевной ненавидят его: зачем гоняет по земле из конца в конец, зачем? Люди - пеньки, корни, камни по дороге, - о них спотыкаешься и порою от них чувствуешь боль. Можно обойтись и без них, но иногда приятно поразить человека своею непохожестью на него, показать свое несогласие с ним.

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

Он похож на бога, не на Саваофа или олимпийца, а на этакого русского бога, который "сидит на кленовом престоле под золотой липой", и хотя не очень величествен, но, может быть, хитрей всех других богов. 

М. Горький. Из очерка «Лев Толстой». 1919

Толстой, Л. Н. \о нем\

...Я слушал рассказ ошеломленный и красотой изложения, и простотой, и идеей. И смотрел на старика как на водопад, как на стихийную творческую силищу. Изумительно велик этот человек, и поражает он живучестью своего духа, так поражает, что думаешь — подобный ему — невозможен. Но — и жесток он!... Лев Толстой людей не любит, нет. Он судит их только, и судит жестоко, очень уж страшно. ..

.М Горький. Из письма А. П. Чехову. Октябрь 1900 

Толстой, Л. Н. \о нем\

 ... Живу в напряженном ожидании вести из России о нем, душе нации, гении народа. В душе этой много чуждого и прямо враждебного мне, но не думал я, что так глубоко и жадно люблю я человека Толстого. 

 М. Горький.  Из письма Коцюбинскому  21 (8) ноября 1910 

Толстой, Л. Н. \о нем\

...Он все-таки — целый оркестр, но в нем не все трубы играют согласно. И это тоже очень хорошо, ибо — это очень человечно, то есть свойственно человеку. В сущности — ужасно глупо называть человека гением. Совершенно непонятно, что такое гений? Гораздо проще и яснее говорить — Лев Толстой — это и кратко и совершенно оригинально, то есть решительно ни на что не похоже и притом — как-то сильно, особенно сильно.

М. Горький.  Из письма А. П. Чехову 21—22 января 1900

Толстой, Л.Н. \о нем\

Он меня поразил сначала своей внешностью, я представлял его не таким — выше ростом, шире костью. А он оказался маленьким старичком и почему-то напомнил мне рассказы о гениальном чудаке — Суворове. А когда он начал говорить — я слушал и изумлялся. Все, что он говорил, было удивительно просто, глубоко и хотя иногда совершенно не верно, — по-моему, — но ужасно хорошо. Главное же — просто очень. 

М. Горький.  Из письма А. П. Чехову 21—22 января 1900